(1)  Толик по­смот­рел на небо. (2)  Низко над го­ро­дом пла­ва­ли чёрные тучи. (3)  Толик вгля­дел­ся по­луч­ше. (4)  Это был дым, ко­то­рый под­ни­мал­ся всё выше и выше.

—  (5)  Что это?  — спро­сил Толик, и серд­це его дрог­ну­ло.

—  (6)  Горит,  — рас­се­ян­но от­ве­тил отец, думая о своём.

—  (7)  Что горит?

—  (8)  Как будто вы­се­лен­ная де­рев­ня за го­ро­дом.

—  (9)  Что?  — вски­нул­ся Толик.  —  (10)  Тёмка! (11)  Там Тёмка!

(12)  Толик ри­нул­ся вперёд, вы­ско­чил на мо­сто­вую и по­бе­жал изо всех сил. (13)  Он нёсся сломя го­ло­ву так, как не бегал ни­ко­гда в жизни. (14)  Он мчал­ся как бе­ше­ный, не думая ни о чём, кроме Тёмки. (15)  Рядом по­ка­за­лась чья-⁠то тень, ко­то­рая вы­рва­лась вперёд. (16)  Он узнал отца.

(17)  Го­ре­ло с той сто­ро­ны, где ещё утром были дома. (18)  Там гу­де­ло бе­ше­ное пламя, вы­ры­ва­лись ог­нен­ные плащи с чёрной дым­ной кай­мой, гул­ки­ми зал­па­ми взле­та­ли ввысь ог­нен­ные угли. (19)  Пламя стре­ми­лось ввысь, и кру­ти­лось крас­ны­ми смер­ча­ми, и пе­ре­бе­га­ло с крыши на крышу, а де­ре­вян­ные до­миш­ки, про­сох­шие на­сквозь за много лет жизни, вспы­хи­ва­ли, как спи­чеч­ные ко­роб­ки, один за дру­гим.

(20)  По­жар­ные впу­стую ме­та­ли в огонь ост­рые во­дя­ные стре­лы: вода ис­па­ря­лась, не до­ле­тая до крыш.

—  (21)  Там маль­чик!  — кри­чал отец.  —  (22)  Там маль­чик!

(23)  Толик раз­гля­дел, как в дыму, оку­тав­шем окрест­но­сти, к дому ри­ну­лись, рас­кру­чи­вая на ходу шлан­ги, двое по­жар­ных в кас­ках и подъ­е­ха­ла ещё одна ма­ши­на. (24)  Но по­жар­ные бе­жа­ли мед­лен­нее, по­то­му что их за­дер­жи­вал тяжёлый шланг, и Толик с отцом обо­гна­ли их.

(25)  Рядом с Тёмки­ным домом стоял сухой то­поль. (26)  Он уже горел вовсю, слов­но факел. (27)  Сго­рев­шие ветки крас­ны­ми чер­вяч­ка­ми па­да­ли на крышу, и крыша вспых­ну­ла на гла­зах у То­ли­ка, за­ня­лась в одно мгно­ве­нье.

—  (28)  Назад!  — крик­нул отец.  —  (29)  Не­мед­лен­но назад!

(30)  Но Толик мот­нул го­ло­вой. (31)  Со­брав силы, он ки­нул­ся вперёд и, обо­гнав отца, вско­чил в дом. (32)  Ды­шать стало нечем, и горло разъ­едал едкий дым. (33)  Толик на ощупь про­брал­ся к кро­ва­ти, по­тро­гал мат­рас. (34)  Тёмки не было.

(35)  Каш­ляя, маль­чик вы­ско­чил из из­буш­ки и тут же уви­дел Тёмку.

(36)  На­ки­нув на го­ло­ву курт­ку, тот пол­зал по земле, хва­тал что-то и пря­тал за па­зу­ху  — он ловил цып­лят, спа­сая их от огня.

(37)  В это время на нём вспых­ну­ла курт­ка. (38)  Тёмка сбро­сил её, но тут же крас­ный уголёк  — сго­рев­шая то­по­ли­ная ветка  — упал ему на ру­баш­ку, и ру­баш­ка за­го­ре­лась.

(39)  Отец стре­ми­тель­но ки­нул­ся на Тёмку и при­да­вил его к земле. (40)  Потом отец под­нял­ся, схва­тил Тёмку на руки и по­бе­жал к ма­ши­не ско­рой по­мо­щи.

(41)  То­ли­ку стало страш­но. (42)  Он уви­дел ма­ши­ну с крас­ным кре­стом, со­гну­тую, мок­рую спину отца и но­сил­ки. (43)  На но­сил­ках лежал Тёмка. (44)Он лежал как-⁠то стран­но, будто хотел от­жать­ся от но­си­лок.

—  (45)  Ло­жись! (46)  Ло­жись!  — го­во­рил ему отец, но Тёмка не­по­слуш­но тряс го­ло­вой, и Толик понял его. (47)  Он под­бе­жал к Тёмке и стал вы­тас­ки­вать у него из-⁠за па­зу­хи жёлтых пе­ре­пу­ган­ных цып­лят. (48)  Он пря­тал их к себе за ру­баш­ку, раз­гля­ды­вая рану на Тёмки­ной спине, и плача ру­гал­ся:

—  (49)  Что же ты на­де­лал, юный на­ту­ра­лист!

(50)  Толик вгля­ды­вал­ся в Тёмкино осу­нув­ше­е­ся лицо и всё думал: сумел бы он так, не на сло­вах по­жа­леть, как это часто бы­ва­ет, а на самом деле?

(51)  Толик за­ви­до­вал Тёме, сво­е­му ге­рой­ско­му то­ва­ри­щу, и гля­дел на него ува­жи­тель­но, будто на взрос­ло­го.

(52)  В самом деле, этот пожар как бы раз­де­лил их. (53)  Толик остал­ся таким же маль­чиш­кой, как был, а Тёмка сразу стал взрос­лым.

* Ли­ха­нов Аль­берт Ана­то­лье­вич (1935 г. р.)  — пи­са­тель, жур­на­лист, пред­се­да­тель Рос­сий­ско­го дет­ско­го фонда. Осо­бое вни­ма­ние в своих про­из­ве­де­ни­ях пи­са­тель уде­ля­ет роли семьи и школы в вос­пи­та­нии ребёнка, в фор­ми­ро­ва­нии его ха­рак­те­ра.