(1)  Мо­дель атома с се­реб­ри­стым ядром и укреплёнными на про­во­лоч­ных ор­би­тах элек­тро­на­ми сто­я­ла на по­ко­сив­шей­ся полке, ко­то­рую под­дер­жи­ва­ла Зи­ноч­ка Крюч­ко­ва, очень ма­лень­кая и очень гор­дая де­воч­ка с ост­рым ли­чи­ком. (2)  Во­круг на фоне стек­лян­ных шка­фов, схем и таб­лиц фи­зи­че­ско­го ка­би­не­та ки­пе­ла бур­ная жизнь.

—  (3)  Ну что, так никто и не по­мо­жет гвоздь за­бить?  — воз­му­ща­лась Галя Виш­ня­ко­ва, самая кра­си­вая де­воч­ка школы. (4)  Она вме­сте с Зи­ноч­кой никак не могла спра­вить­ся с пол­кой.  —  (5)  Маль­чи­ки, я уже себе все паль­цы от­шиб­ла.

(6)  Лёша очень ловко забил бы этот гвоздь. (7)  Не ве­ли­кий по­двиг, а всё же было бы как-⁠то легче: все­об­щее при­зна­ние могло из­ба­вить его от горь­ко­го чув­ства оди­но­че­ства. (8)  Но как толь­ко он подошёл к де­воч­кам, как у Гали опять по­яви­лось стрем­ле­ние к са­мо­сто­я­тель­но­сти. (9)  Она явно ждала чего-⁠то иного. (10)  И до­жда­лась. (11)  Мо­ло­ток пе­ре­хва­тил строй­ный ги­гант в тре­ни­ро­воч­ных брю­ках  — Вах­танг.

(12)  Зи­ноч­ка по­жа­ле­ла Лёшу.

—  (13)  Пус­кай этот тип прибьёт,  — чтобы уте­шить Лёшу, Зи­ноч­ка пре­не­бре­жи­тель­но кив­ну­ла на Вах­тан­га,  — он выше ро­стом.

(14)  Лёша пе­чаль­но смот­рел, как Вах­танг, сде­лав не­сколь­ко «раз­ми­ноч­ных» дви­же­ний, са­да­нул мо­лот­ком мимо гвоз­дя и за­пры­гал, дуя на ушиб­лен­ные паль­цы. (15)  Забыв про Лёшу, де­воч­ки бла­го­склон­но за­сме­я­лись: Вах­тан­гу про­ща­лось всё.

(16)  Лёша отошёл от них с пре­зри­тель­ным же­стом: «Эта ваша полка мне по пояс». (17)  Но жест не помог: горь­кое чув­ство не про­хо­ди­ло.

(18)  И вдруг в луче света, па­дав­ше­го из окна, Лёша уви­дел но­вень­кую. (19)  Из не­при­мет­ной де­воч­ки она те­перь пре­вра­ти­лась в самую за­мет­ную. (20)  В очках, шо­ко­лад­но-⁠ко­рич­не­вая от юж­но­го за­га­ра, де­воч­ка так улыб­ну­лась ему, что он даже огля­дел­ся по сто­ро­нам.

(21)  Но ни­ко­го дру­го­го, кому могла пред­на­зна­чать­ся эта улыб­ка, по­бли­зо­сти не ока­за­лось.

—  (22)  Тебя Лёшей зовут?  — спро­си­ла де­воч­ка, и Лёша понял, что она давно уже на­блю­да­ла за ним.

(23)  Лёша от­ве­тил не сразу, по­то­му что в таких слу­ча­ях, как из­вест­но, не­ви­ди­мый дирижёр даёт знак не­ви­ди­мым скрип­кам, а всту­пить в зву­ча­щий ор­кестр не­лег­ко не­при­выч­но­му че­ло­ве­ку.

—  (24)  За­пом­ни­ла,  — осто­рож­но ска­зал Лёша и, ка­жет­ся, ни­че­го не ис­пор­тил.

—  (25)  По­то­му что как раз про Клеро читаю, а его звали Алек­сис.

—  (26)  А ты Женя Ка­рет­ни­ко­ва, из Крас­но­да­ра,  — от­ве­тил Лёша, опа­са­ясь, как бы раз­го­вор не за­стрял на не­ве­до­мом Алек­си­се.

—  (27)  За­пом­нил,  — ска­за­ла Женя.

(28)  По­сте­пен­но Лёша понял, что ор­кестр ис­пол­ня­ет не такую уж труд­ную ме­ло­дию, что в ней воз­мож­ны не­ко­то­рые воль­но­сти и что он, Лёша, тоже впол­не на уров­не.

—  (29)  А по­че­му ты на уро­ках всё время в окно смот­ришь?  — спро­си­ла Женя и по­до­шла к Лёши­но­му окну.  —  (30)  Что ты там уви­дел?

(31)  Лёша встал с Женей рядом.

(32)  Из окна им был виден боль­шой от­кры­тый па­ви­льон «Фрук­ты-⁠овощи», рас­по­ло­жив­ший­ся на дру­гой сто­ро­не улицы. (33)  Рядом от­ра­жа­ла осле­пи­тель­ную си­не­ву осен­не­го неба стек­лян­ная те­ле­фон­ная будка.

—  (34)  А на уро­ках надо обя­за­тель­но слу­шать, что го­во­рят учи­те­ля?  — спро­сил Лёша с иро­ни­ей, ко­то­рую ему ещё ни разу не уда­ва­лось про­де­мон­стри­ро­вать ни перед одной де­воч­кой.

—  (35)  Если не при­ду­мал что-⁠ни­будь но­вень­кое вме­сто: «Я учил, но забыл».

(36)  Лёша за­сме­ял­ся.

—  (37)  Эти слова надо вы­сечь в мра­мо­ре,  — ска­зал он.

—  (38)  Ты мо­жешь... за мой стол... (39)  Я тоже одна сижу,  — пред­ло­жи­ла Женя.

* Ми­ха­ил Гри­го­рье­вич Львов­ский (1919–1994)  — рус­ский со­вет­ский поэт-⁠пе­сен­ник, дра­ма­тург, сце­на­рист.